Видение рая святыми. Видения святых во время литургии

Однажды старец Нифонт помолившись вечером к Богу, лёг почить как обычно на камнях. Была полночь и не спалось ему. Смотря на небо и звёзды, на чистый свет луны, стал он думать о грехах своих и о приближающемся дне Суда Господня. Внезапно небо начало сворачиваться как свиток и взору его явился Иисус Христос, стоящий в Силе и Славе всего войска Небесного: ангелов, архангелов, воинств страшных в силе своей, разделенные на полки и подчиняющиеся его Стратигам.

Иисус сделал знак одному из Стратигов и сказал:

"Михаил. Михаил хранитель завещания, возьми с войском своим Трон Моей Славы и поставь его в долине Иосафат, и там его установишь в месте моего Первого пришествия. Потому что приближается время получить каждому по делам его.

Сделай быстро это, потому что подходит время Мне судить тех, кто поклонялся идолам и не принял меня как своего Создателя.

Потому как полюбили камни и дерево, которые Я им дал для их нужд использовать. Все они рассыпятся как горшки глиняные.

В том числе и еретики, которые Меня разделяли от Отца Моего, которые осмелились говорить об Утешителе Души как о создании. Горе им, теперь ад их ожидает.

Сейчас покажу иудеев которые меня распяли и не верили в Мою Божественность. Мне дана вся Сила и Власть. Я Судия Правый и Честный.

Тогда, когда распяли меня на Кресте, смеялись и говорили: других спасал, пусть спасёт Себя Самого. Сейчас я имею возмездие и воздам его.

Я буду судить этот развращенный род и семя, и проверю и накажу, потому что не раскаивались, когда Я им посылал возможность. Я им давал возможности раскаяться, а они гордились. Теперь Я исполню возмездие.

Так же воздам содомитам, которые своими делами заполнили землю и воздух своей вонью. Тогда их сжёг и сейчас сожгу, потому как не захотели Благодати Святого Духа, а хотели благ духа дьявольского.

Накажу всех монахов, которые не остались в послушании и вошли во тьму, как дикие развязанные жеребцы. Не сберегали себя в своем венчании и постриге, а свернули бессмысленные в блуд, который им ловушкой был от дьявола, связал их этим и бросил в глубину ада. Не слышали о боязни попасть в руки на осуждение Бога Живаго? Не слышали о наказании, которое применю к таким? Призывал Я их раскаяться и не раскаялись.

Осужу всех воров, которые своими делами и до убийств доходили. Я им дарил возможность измениться, но они не придавали этому никакого значения. Где их правые дела? Показал я им сына блудного, как пример, чтоб не теряли надежды, но они на Мои законы не смотрели и от Меня отреклись. И повернулись к греху и пошли к нему. Что же пускай идут в огонь вечный, который сами и разожгли.

Но и всех, кто злопамятствовал, и их предам мукам, которые заслужили, потому что не хотели мира Моего, но оставались в жизни сердящимися, жёлчными и злыми.

Завистников за златом и дающих деньги в рост, над богатствами молящихся - уничтожу и брошу на них весь гнев Мой, потому что надежду имели на золото и Меня знать не хотели, словно не знали Моей заботы о них.

И тех лжехристиан, которые доказывали, что Воскресения из мёртвых нет, а происходит реинкарнация - их расплавлю в огне геенны как свечи; тогда и поверят в Воскресение.

Отравители, маги и все похожии с ними будут мучимы беспощадно.

Горе тем, кто упивается и играет на гитарах, предаваясь невменяемому веселию, танцуя мерзко и думая хитро. Я их звал, но не слышали Меня и жаловались на Меня. Теперь червь да съест им сердца их. Всем даровал милость и раскаяния, но никто не придал значения.

Вгоню в мрак всех тех, кто не считался со Святыми Писаниями, писанными через Святых Духом Святым.

Сужу и тех, кто занимается предприятиями дьявольских войн и имеет надежды на мечи их, щиты их, копья их и прочее. Тогда узнают, что надежда только на Бога быть должна, а не на создания Его. Испугаются и оправдаться захотят, но не смогут, потому что Я Судья, и Я воздаю.

Осужу всех царей и владык, которые меня огорчали своими бесправиями. Правя нечестно и в ущерб народам, судя нечестно и гордо, в ущерб людям и за это бравшие взятки. Моя же власть неподкупна. За неправду их подлежат исчезновению. Тогда поймут как страшен Я и забираю власть владык. Тогда поймут, что Я страшнейший из всех царей земли. Горе им, ад их ожидает!!! Потому что со скрежетом зубов проливали невинную кровь, кровь детей своих и дочерей своих!!!

Но какому гневу подвергну тех, кто от меня плату принимая за труды, не был истинным пастырем? Которые разоряли Мой виноградник и разгоняли Моих овец? Кто пас золото и серебро, а не души; и требовал подаяний из выгоды? Каково наказание будет им? Насколько страшно будет наказание? Изолью Мой гнев на них со всею силою Моею, уничтожу их! Овец и телят мечтали иметь в стадах своих, а о Моих овцах не думали, не интересовались ими. Накажу Моим посохом и Моим кнутом биты будете за ваши грехи.

Но и священников, смеющихся и чувствующих в Моих церквах как в доме своём - как их накажу? Отправлю их в огонь вечный и в тартар.

Пришёл и иду - есть ли у кого смелость встретиться со Мною? Но горе тому, кто имеет сущность грешную и попадёт мне в руки!!! Потому что каждый предстанет передо Мною гол и наг. Сможет ли тогда нагло предстать предо Мною? Сможете ли смотреть Мне в лицо? В каком благообразии предстанут пред Моим Вседержимым могуществом?

Буду судить также всех монахов, которые не исполняли обетов данных Богу и отступившим от них; винных пред Ангелами и Людьми. Одно клявшихся делать, другое делавших? С высоты облаков сброшу их в бездну!!! Не хватало им своих беззаконий, но притягивали и других. Лучше бы было для них не отрекаться мира, чем отрекшись жить в злобе и блуде.

Я СУДИЯ. Я воздам всем кто не хотел раскаяться. Я буду их судить ибо Я Судия Праведный."

Слова эти Христа разносились как гром среди всего войска Сил Христовых. После этого приказал Господь принести Ему СЕМЬ ВЕКОВ жизни людской. И снова Михаил архангел исполнил этот приказ. Из дома Завета принёс он их. Это были огромные книги. Потом встал он поотдаль, наблюдая как Господь листает историю веков.

"Отец, Сын и Святой Дух Един Бог в Трёх лицах. От Отца родился Сын и Создатель Веков. Потому что Словом Отца, Сыном созданы Века; созданы невидимые Силы. Установлены Небеса. Земля. Земные стихии. Моря. Реки и вся обитающая в Них.

Образ невидимого Бога - это первый человек Адам с женою его Евой. Адаму дано было указание от Вседержителя Бога всего видимого и невидимого создания. Был дан один Закон, который должен был быть исполнен всеми силами для безопасности самих же людей; должен был быть исполнен этот Закон в точности, для того, чтобы они помнили о Своём Создателе, и о том что ОН всегда вверху над ними."

"Нарушение закона образом от лика Божиего произошло от невнимания и необдуманности поступка этого и от обмана хитрого, в который он введен был. Согрешил человек и изгнан был из рая. Праведное решение и приговор Бога. Не мог находится в Святом месте Божием нарушитель!!!"

"Каин напал на брата своего Авеля и убил его, по наущению дьявола. Должен сгореть в геене огненной, так как не раскаялся в этом грехе. А Авель достоин жизни вечной."

И так постепенно читал все книги Веков, пока не дошёл до конца - до Века Седьмого, прочтя:

"Начало Века Седьмого есть конец всех веков. Главным признаком этого века становится недоброта и жестокость, ложь и асплахния - (неплодность или не рождающие плодов добрых). Люди Седьмого века хитрые, убийцы с притворной любовью, порочны, легко впадающие в содомию и грехи её.

"Истинно этот Век Седьмой превзошёл в своём зле и нечестии и блуде все предыдущие!"

"Эллины и их идолы были повержены и разрушены в момент, когда Моё нетленное тело вешали на Крест и вбивали гвозди в Него."

Помолчал немного и снова направил взгляд в книгу:

"Двенадцать Владык Величайшего Царя, белоснежные как свет - взволновали Море, закрыли пасти зверям, просветили слепых, задушили духовных драконов, накормили голодных и сделали богатых нищими. Наловили как рыбаки отмерших душ множество, дав им жизнь снова. Велика им плата от Меня!!!

Я Любящий выбрал свидетелей борющихся для Моей Славы. И дружба их достала до Неба, и любовь их до трона Моего. И страсть их до сердца Моего и обожание их горячит Моё сердце. И Слава Моя и Царство Моё вместе с ними!!!"

Повернув голову ввысь прошептал:

"О красивейшая Моя и драгоценнейшая Невесто. Сколькие злодеи пытались тебя замучить и заразить!!! Но Ты не предала Меня - Жениха Твоего!!! Неисчисленные ереси тебе угрожали, но камень, на котором Ты установлена, не соскользнул. Потому что вратами адовыми да не одолеют тебя!!!"

Дальше стал читать о людях умерших и не омывших своих дел покаянием. И было их столько, как песчинок на берегу морском. О всех Он читал и недовольно качал головою Его и вздыхал с тяжестью и горечью. Неисчислимое множество ангелов замерло рядом с Ним, в благоговении, видя праведный гнев Судии. Дойдя взглядом до середины Века сказал:

"Этот Век наполнен вонью грехов от людских дел, которые лживы и вонючи: разложение, убийства, вражда, ненависть и злоба.

ХВАТИТ! ОСТАНОВЛЮ ЕГО в средине!!! Прекращу владычество греха!

И говоря эти гневные слова дал знак Архистратигу Михаилу произвести знак Суда. После чего, тот со своим войском, поднял трон Господень и удалились. После него удалился Гавриил со своим войском, поя псалмы и "Свят, Свят, Свят Господь Саваоф. Вся и всей земли Слава Его!"

После этой величайшей клятвы возликовали небо и земля. За ними последовал третий Архистратиг Его - Рафаил с войском его, поя гимн "Ты есть Свят Господи Иисус Христос, во Славу Бога Отца. Аминь"

Наконец им последовало и четвёртое войско во главе с владыкой его, который был Бел и Блестящий как Свет и вид имел Сладчайший. И пели они гимн удаляясь "Бог Богов Господь прорёк и призвал землю с восхода Солнца до захода его. С Сиона Его Благость и Благолепие. Бог наш Видимый явился и Бог наш не промолчит! От Него огонь исходит и гроза вокруг Него бушует. Встаёт Бог судить землю и всё что на ней наследовали народы". Начальником над этим войском стоит Уриил.

Через некоторое время принесли пред Господа Крест Его прославленный. И светился он светом как молния, и распространял запах вокруг неописуемо сладкий. Сопровождали его два войска Доверия и Силы. Видение этого было очень великолепно и полно величием. Многочисленные Силы Ангельские гармонично пели псалмы: "Возвеличиваю Тебя Боже мой Царь мой, да святиться Имя Твое во веки. Аминь." И другие пели "Величаю Тебя Господи и подножие ног Твоих, Свят Ты! Аллилуйя. Аллилуйя, Аллилуйа!"

Затем снова дано было повеление Господа - приблизиться к нему Держащему Архистратигу Михаилу. В тот же час появился и один Ангел, держащий трубу огромную и громкую. Господь взяв в руки Его трубу, протрубил три раза и сказал три слова. Затем отдал её Михаилу и приказал ему:

"Приказываю тебе со всем Божиим войском твоим рассыпаться по всей земле, и на облаках собрать Мне всех святых Моих и с юга, и с севера, и с востока, и с запада. И собрать их здесь всех для приветствия со Мной, как только протрубит труба."

После этого всего бросил Праведный Судия взгляд на землю и увидел... Мрак, туман, горечь, печаль, горе и копоть. Ужасная тирания сатаны повсюду! С манией и чудовищно быстро дракон разрушает и сжигает всё вокруг, как траву, видя ангелов Господних, готовящих ему вечный огонь.

Только увидел Господь всё это, призвал тут же ангела, вида огненного, сурового и страшного, безжалостного, имевшим под началом его войско, следящее за огнём адовым и сказал ему:

"Возьми посох Мой, который связывает и разрушает, возьми с собой и неисчислимое войско ангелов твоих, самых страшных, несущих стражу над адом и всех в нём. Идите в Море мыслящее и найдите следы князя, правящего им (морем). Схватите его с силой крепко и бейте его Моим посохом безжалостно, пока не отдаст вам всех до последнего из войска его хитрых духов; и ввергните его в самые дальние и безплодные круги ада!!!

И после того как сие было приготовлено, даден был знак ангелу, держащему трубу - трубить сильно. В тот же час, внезапно произошла тишина, будто замерла вселенная. Страх и ужас объял Вселенную. Вся небесныя и земныя задрожали от страха. И тогда зазвучала третий раз труба и встревожил звук её весь мир. И мёртвые восстали в мгновение ока. Страшное видение.

Их было больше, чем песка в море. Одновременно как густой дождь спускались к земле ангелы для приготовления места для трона и провозглашали громогласно: "Свят Свят Свят Бог Саваоф и устрашения всему и всем на земле!" Стоял весь народ земной и смотрел со страхом и ужасом на власть Божественную, спускающуюся к земле. В это время, когда стоящие смотрели ввысь, началось неимоверно сильное землетрясение и гром и молнии. На равнине, приготовленной для Суда. И испугались ещё больше все.

Тогда твердь небесная начала сворачиваться как свиток и появился Честный Крест Господень, светящийся как солнце и излучающий дивные Божественные радуги вокруг. Держали его Ангелы перед Господом нашим Иисусом Христом и Судиёй всех народов и племён, Который приближался.

Ещё немного и стал слышен гимн неизвестный нам: "Евлогимэнос о эрхомэнос эн ономаты Кириу.Феос Кириос.критыс эксусиастыс.архон иринис". "Благословен грядый во имя Господне! Господь Бог Судия и Владыка, Начало мира!" Только заканчивается это громогласное славословие, появляется Судия на облаках сидящий на троне огненном и светом Его заливающий и небо и землю.

Все на земле и ангелы и воскресшие, и видящие всё это замерли... И внезапно воскресшие из мёртвых начали постепенно, то один, то другой как бы блистать и светиться. В тот же миг подхватывались они на облаках и неслись для встречи с Господом. Но всё же большинство осталось их внизу, никто их не подхватил. И были они охвачены печалью и скорбью, потому что не достойны они были подняться ввысь, и это было для них как яд и жёлчь в их душах. Упали все они на колени пред Господом и снова встали.

И воссел на приготовленный трон Судия Страшный и собралось вокруг Него войско Его небесное и объял всех страх и ужас! Все, кто был восхищен на облаках для ответа пред Богом были справа от Него. Остальные были поставлены слева от Судии.

Это были иудеи, вельможи, владыки, архиереи, иереи, цари, множество великое монахов и простых людей. Стояли посрамлённые, униженные и опечаленные своей неизвестностью. Лица их выражали печаль и муку, и вздыхали они громко и горестно. Все были в глубокой печали, и не видели чтобы пришло им утешение.

Все кто стоял справа от Господа, как бы были светящимися, как солнечным светом. Только это свечение отличалось тонами цвета на каждом из них. Одни имели цвет бронзовый, другие белый, третьи медный. Все они имели благочинный вид и отличались каждый славой своею. Было от них свечение как от молнии. И да простит меня Господь - все в славе их были похожи на Него.

Господь, повернув голову Свою, посмотрел в каждую сторону. Смотря направо взгляд Его выразил довольство и улыбнулся Он. Но когда посмотрел налево - вознегодовал и разгневался, и отвернул от них лицо Свое.

"Прийдите благословенные Отца Моего и наследуйте приготовленное Вам царство с начала сотворения мира. Голодал Я и вы накормили меня. Хотел Я пить и вы напоили Меня, странник был Я, и вы мне дали приют. Наг Я был, и вы дали мне одежду. Был Я болен, и вы проведали меня. Был Я в заключении, и вы пришли ко мне".

Удивились они и ответили:

"Господи никогда мы не видели Тебя голодным и не накормили Тебя. Никогда мы не видели Тебя мучимым жаждою, и не поили Тебя. Никогда мы не видели Тебя странником, и не приютили Тебя. Никогда мы не видели Тебя нагим, и не дали Тебе одежду. Никогда мы не видели Тебя в болезни, и не посетили Тебя. Никогда мы не видели Тебя в заключении, и не приходили к Тебе."

Ответил Он:

"Аминь говорю Я. Как однажды сие вы сделали братиям Моим меньшим, то Мне вы это сделали."

Повернув голову к изгоняемым, грозно и с омерзением произнёс:

"Уйдите от Меня вы в вечный огонь, уготованный дьяволу и ангелам его. Был Я голоден и не накормили вы Меня. Жаждал Я и не напоили вы Меня. Странник был Я и не приютили вы Меня. Наг Я был и не одели вы Меня. Болен был Я и не посетили вы Меня. В заключении был Я и не пришли вы ко Мне."

И спросили те удивлённо:

"Господи когда мы видели Тебя в заключении и не пришли к Тебе"

И ответил Он:

"Аминь, говорю Я. Раз не сделали вы этого для братьев Моих меньших, то и Мне не сделали. Пропадите долой с глаз Моих, проклятие земли. В тартар - там где скрежет зубов слышен. И мучение и горе вам будут безконечные."

Лишь только принял это решение истёк с восхода огромный огненный поток, который бурно тёк на запад, был он так широк как море. И грешники с левой стороны от Господа бывшие, начали дрожать испугавшись, и увидев, что надежды к спасению у них нет. Но Праведный Судия приказал всем - и верным ему и неверным - войти в поток огненный, для испытания огнём.

Первыми в поток вступили, бывшие от Него справа. И вышли из него блестящими как переплавленное золото. И дела их не сгорели, но показали светлость и посвещение. И за это они удостоились объятий Господа. После них пришли к потоку изгнанные и вошли в поток для испытания делами их. Но так как были грешны, то огонь стал их жечь, и поток их втягивал в себя. И дела их сгорели как солома, а тела их нет, но остались гореть на годы и на века нескончаемые вместе с дьяволом и демонами его. И не смог из них выйти никто из этого огненного потока. И стали заложниками в огне, потому что заслужили этого осуждения и наказания.

Как только ад забрал грешников, встал и праведный Судия с трона Его в окружении ангелов, пребывающих в благоговейном страхе пред Ним и поя псалмы: "Поднимите врата верхи ваши, и поднимитесь двери вечные, и войдёт Царь славы! Господь Бог. Бог Богов вместе с Ним все святые его, насладятся вечным наследием".

И другое воинство подпевало в продолжение: "Благословен идущий во имя Господне, со всеми кто удостоился милости называться сынами Его. Господь Бог с сынами Нового Сиона явились с Ним." И Архангелы приветствуя новых жителей, удалялись во все стороны, поя: "Придите в объятия Божии неизменившие Богу нашему Спасителю. Приходяшие и исповедавшие Его в псалмопениях неизменно". И следующее воинство воспевало: "Бог Великий Господь и Царь Великий и воссел на земле и крепко держит в руке Его всю землю, и всё её окружающее".

Это и другое пение слушали все находящиеся с Иисусом Христом, направляясь к Небесной Палате Господней, и сердца всех святых дрожали от радости. И сразу же закрылись за ними врата дома брачного.

И тут же призвал Царь Небесный своих верховных Архангелов. И явились к Нему Михаил, Гавриил, Рафаил и Уриил. И начальствующие над их воинствами.

И за ними пришли Двенадцать светочей Мира - Апостолы. И дал им Господь Славу блестящую и двенадцать тронов, чтоб сели они поблизости с их учителем Христом в огромном почёте. И вид они имели блистающий и неописуемый. Светом вечным блистали одежды их. Были они величественны и прозрачны как жемчуг, что даже Архангелы на них смотрели в восхищении. В конце дал им двенадцать хрустальных венцов, украшенных драгоценными камнями, которые блестели ослепительно, когда держали их над их головами славные ангелы.

После этого пришли к трону Царскому 70 апостолов. Получили и они заслуженные почести и награды. Только их венцы были более блистательными и чудесными.

Теперь пришёл черёд мучеников. Они приняли славу и место в великом воинстве ангелов, став на место сброшенного с небес воинства вместе с Денницей. Стали мученики ангелами и начальствующими над воинствами небесными. И принесли им тут же венцы и возложили им на головы их святые. Как блистает солнце, так заблестали и они. И так святые мученики в божественной славе, безмерно радовались и обнимали друг друга.

Потом внесли божественный трон иерархов, священников, дьяконов и других церковнослужителей и увенчаны были и они венцами неувядающими и вечными, соответствующими их рвению и терпению в духовном подвиге их. Каждый венок был отличен от другого во славе. Так как отличны звёзды одна от другой. Так стали священники и дьяконы более блистательны, чем другие иерархи. Дано им было также каждому и по храму, для приношения духовной жертвы Господу и святейшего благодарения Ему.

Затем вошло святое собрание пророков. Дал им Господь благовоние благовоний - псалтырь Давида и гусли, и тимпаны, и танца свет, рассветный блистающий, невыразимое объятие любовью и славословие Святого Духа. Тогда попросил их Владыка Небесной Палаты спеть псалмы. И начали они исполнять такую мелодию от которой все остальные умилились и наполнились благодатью. Получив свои дары от Спасителя, остались в ожидании награждения последующих. И были те награды такими, что никогда глаз людской таких не видел, и ухо людское не слышало, и на сердце человекам не приходило.

Тут вошло собрание множественное людей спасшихся в миру: бедные и владыки, цари и частники, рабы и свободные. И стали пред Господом, и Он их разделил на милостивых и жалостливых, на непорочных. И дал им Рая Эдэмского - палаты небесные и светлые, венцы богатые и великолепные, освящение и объятия, троны и скипетры и ангелов для услужения им.

Потом вошли те, кто во имя Христа стали "нищими духом" и были возвышены необычайно. Рукою Своею Господь дал им необычайной красоты венцы и наследовали они Царство небесное.

Затем сокрушающиеся от грехов своих получили от Святой Троицы огромнейшее утешение.

Затем праведные и незлые наследовали небесную землю, где течёт сладчайшее и прекраснейшее благоухание Духа Божиего. И они испытали неведомое наслаждение и удовольствие от того, что давала им святая эта земля. И венцы их излучали свет персиковый как бы предрассветный.

Затем вошли те кто "жаждал духовной истины и справедливости". Им воздана была честь правды и истины, как плата за их поиски справедливости. И самой огромной наградой им было видеть Возвышенного Господа Иисуса Христа, прославляемого и благословляемого всеми и вся, святыми и ангелами.

И затем вошли "гонимые за справедливость". И им была воздана честь и дана жизнь чудодейственная, и слава от Бога. И для них были установлены неописуемые троны, чтоб сидели они в Царствии Небесном. И даны были им венцы, как переплавленное серебро с золотом, неземной имеющие свет, чтобы видя этот их свет радовались и ангелы.

Затем после них вошло неисчислимое число язычников (здесь хочу добавить от себя что во всех первоисточ.греч. это слово имеет смысл нации и народы), которые не знали закона данного Христом, но сами по себе, имеющие в себе добро и правду совести. Многие из них были как солнца от чистоты и наивности их. Господь подарил им Рай беззаботный, венцы, отливающие стальным цветом и украшенные лилиями и розами. Но из-за того что не были они крещеными, были они слепы. Они не видели славы Господа, потому что крещение это есть свет и око души. Поэтому тот, кто не получил крещения, но работал не уставая и совершал благое, получает радости рая и все его блага, наслаждаться его благовонием и сладостью, но не может видеть всего его великолепия.

Затем вошло, увидел Жених, целое воинство святое - те, кто был детьми христиан. Все они выглядели примерно тридцати лет. Посмотрел на них с радостью во взоре Христос и сказал:

"О хитон нерукотворный крещения. Но дел не вижу. Что делать мне с вами?"

И ответили они ему храбро: "Господи, лишены мы были на земле Твоих благ, так не откажи нам в них теперь, когда мы приблизились к Тебе"

И улыбнулся Христос снова и одарил их небесными благами. Получили они свои венцы целомудрия за своё незлобие и во всех делах; все воинства святых и ангелов восхищённо на них смотрели. Чудом было это - видеть все эти воинства святых ангелов, торжественно поющих сладкие гимны, восхищённых этими действами Господа.

Затем смотрит Жених - приближается к Нему, освещённая великолепным Божественным светом Невеста, распространяя вокруг себя по всей Палате благовония небесного божественного миро. И на красивейшей голове Её сиял несравненный царский венец, излучающий свет. И ангелы ослеплены были красою Её, и святые замерли от благоговейного вида Её. Благодать Святого Духа держалась над Нею как диадема.

Входила Она в божественный чертог в неисчислимом множестве девственниц, поющих непрерывно гимны и славящих и хвалящих Бога. Когда приблизилась Великая Царица к Жениху вместе с Её окружением из святых девственниц, поклонилась трижды Ему. Тогда Великий Призывающий, поражённый красотою Её, склонил голову пред Великою Его Матерью, отдавая Ей часть и славу.

Она приблизилась к Нему с благоговением огромнейшим и благодатью и обнялись Они, бессмертным и неумирающим поцелуем приложилась Она к руке Его. После поцелуя сего божественного одарил Господь всех дев блистательными платьями и многоцветными сверхсветлыми венцами. И сразу же приблизились к Ним все духовные Силы, поющие гимны и славящие и освящающие ЕЁ.

Тогда встал с трона своего Жених, и с Матерью Его справа, и с Величайшим Предтечей Чудодействующим слева, направился к выходу из чертога брачного в сторону Палаты Божией, в которой находились дары несметные, которых никогда не видело око человеческое, о которых никогда не слыхало ухо людское, и на сердце человеческое не приходившие мысли о них никогда. Лишь только увидели все из Его окружения эти дары, исполнились благодатью и стали праздновать и радоваться.

Но не мог всей той радости, которой были исполнены все любящие Бога, старец Нифон описать. И сколько не просили его об этом, он отвечал: "Не могу дети мои я описать это всё, потому что нет таких слов человеческих и чувств, которыми можно было описать это действие, происходящее рядом со Спасителем."

Ну вот.

"Когда разделил между всеми своими святыми те дары, неописуемые и невиданные, призвал к Себе Херувимов, чтобы окружили трон Его. Затем сказал, чтобы их окружили их Серафимы. За ними Силы Держащих троны. Начальные Держащих и Силы небесные, и Силы Сил небесных. Чтобы стали, как стена стену окружающая.

Справа от Палаты веков, в большом благочинстве стал Михаил и воинство его. Слева стал Гавриил и воинство его. На западе стал Уриил и воинство его. И Рафаил с воинством его стал на востоке. И такое множественное и великое было это воинство. И опоясали они Палату Божию чудесную, как великим сиянием. И всё это было исполнено по заповеди Господней Великого Бога и Спасителя всех святых."

Но самое величайшее откровение было дано святому Нифону в конце.

САМ Великий Отец единородного Его Сына, Родитель, Свет Невиданный и Нескрытый засветил внезапно вместе с Сыном и Святым Духом сверху над этой необъемлемой Палатой и Силами окружавшими её. Осветил эту чистейшую Палату со всеми Силами её так, как освещает Солнце всю землю. Так осветил всё и всех Отец Милосердия.

И так же как губка впитывает в себя вино и удерживает его, так же все святые впитали в себя наполнились несказанным трёхсолнечным Божественным Светом и так царствовали непрерывно во веки. С этого часа не существует для всех их ни дня, ни ночи. Только есть Бог Отец и Сын и Святой Дух - нежность немерцающей жизни, наслаждение и удовольствие.

Затем произошло глубокое молчание.

И после него первое воинство, окружавшее Палату на веки вечные, многогласно исполнило несказанное благословие и славословие, и сердца святых затрепетали от невиданной радости и полноты. От первого воинства славословия перешли ко второму воинству Серафимов. И начали они славословие неописуемое и неизведанное. Как мёд выливалось оно для слуха святых, и радовались они неописуемо всеми чувствами их.

Глаза их видели невиданный свет. И запах впитывали они в себя божественный. Уши их слышали гимны вечных божественных сил. И уста их испробовали Тело и Кровь Господа Иисуса Христа новое в Царствие Небесном. Их руки поднялись вверх, в благодарности за дары эти, и ноги их исполняли танец. Так всеми чувствами они испытывали и наполнялись невыразимой радостью. Итак переходили гимны от одного воинства к другому по семи кругам. И исполнили псалмы четыре колоны Божии - четыре столпа Его - Михаил, Гавриил, Рафаил и Уриил.

Слышал ли кто из нас совершенную гармонию? И были их гимны и устрашающими и громогласными. Так гимны слышны были внутри Палаты, и снаружи. Песни священные!!! Они зажигали сердца святых восторженной любовью в нескончаемых веках."

Когда всё это видел святой в большом экстазе, он услышал голос Бога к нему: "Нифонт, Нифонт, красиво было твоё пророческое видение!!! Всё, что видел и слышал ты напиши в малейших подробностях, потому что именно так всё произойдёт!!!

Я тебе это всё показал, потому что ты верный мой друг, любимое дитя, и наследник Моего Царствия. Будь уверен, сейчас Я посчитал тебя достойным быть свидетелем этих Святых Таинств. Потому что Я слежу за всеми правыми и мирными, которые дрожат при слове Моём". (имеются ввиду соблюдающие закон Господень)

Сказал сие, освободил Господь Нифонта от страшного и многочудного видения, в котором он пробыл две недели в духе. Когда пришёл в себя Нифонт, сидел в печали, задумчивости и огромном раскаянии. Слёзы его текли рекою и проговорил он:

"Невероятно. Как мне блудному досталась такая милость. Чего ожидает жалкую мою душу? Как смогу я там находится, грешник! Как я смогу извиниться пред Судьёю! Где упрячу я грехи свои? Ах, мирской и несчастный. Не вздыхаю и слёз не лью за грехи мои!!! Расскаяния не имею!!! Благотворительности не делаю, милостыню не подаю!!! Молитву не вершу!!! Любви нет во мне!!! Доброта и святость стоят от меня далеко!!! Стыд мне наказания заслуживаю я, а не награды!!!

Что делать мне бедному и немощному? Куда мне деться, что мне делать, чтоб спасти душу мою? В каком положении мы окажемся там грешники!!! И как сможем дать ответ за наши дела земные пред Судьёй!!! Куда спрячу такое множество грехов моих? Ах мирской и несчастный!!! Не знаю что же делать мне!!!

Глаза мои видят только позор мой и лицо моё в стыде!!! Ушами моими слушаю демонические песни!!! Носом моим вдыхаю земные ласкающие запахи!!! Рот мой набиваю многоядениями. Горе мне горе!!! Руки мои держатся за греховное!!! Тело моё катается только о болоте греха и безделия желает только лежания в кровати и объедания!!! Ох, беззаконник и помраченный и разрушенный!!! Куда мне бежать!!! Кто спасёт меня от тьмы внутренней тартара!!! Кто избавит меня от скрежета зубов? Горе мне!!!

Брезгую собою мерзким и гадким!!! Лучше бы было мне не рождаться!!! Ах, какой Славы могу лишиться, тёмный!!! Какая плата, какие венцы, сколько радости, веселия потеряю, потому что подчинился греху!!! Бедная душа!!! Куда пойдёшь? Что изберёшь? Где твоя борьба где твои достоинства?

Горе тебе грешной и несчастной! Где место тебе будет в тот день? Сделала ли ты что-нибудь хорошее, чтоб понравилось это Богу? Закопчённая в печи. Как выдержишь это? "Горе горе горе" в тяжкие времена, для живущих на земле!!! Ах, несчастная и грязная, хотевшая только кататься в гниении, безостановочно работавшая на желудок свой!!! Беззаконная и погрязшая в грехах! Какой стыд тебе пытаться даже посмотреть на Иисуса!!! Какими глазами отразишь свет глаз Богочеловека? Этот нежный взгляд! Скажи, скажи мне!

Видел же ты все те чудеса Господни, которые он произведёт! Скажи мне душа моя, имеешь ли дела достойные для Славы той? Как прийдёшь туда, если загрязняешь крещение от Бога? Горе тебе тогда, заражённая моя душа!!! Предстоит тебе вечный огонь, и где тогда будут грех и отец его, спасающие тебя? Господи Господи мой! Спаси меня от огня, от скрежета зубов и от тартара!!!"

Этими словами молился с тех пор святой. В некоторые дни видели его проходящим, тянущим ноги еле-еле и горько вздыхающим и печалящимся со слезами. Сопоставляя всё с увиденным в видении, сделал он всё что смог для нас своей молитвой, чтобы заслужить обещанное ему.

Часто-часто, когда снова он погружался в воспоминания виденного, видели его другие не в себе. Горел от явления Святого Духа светом светлым и вздыхал, приговаривая "Господи помоги и спаси мою помраченную душу"

Перевод с греческого сделала раба Божия Виктория

https://www.logoslovo.ru/forum/all/topic_4635/

Св. Иоанн Кронштадтский приводит бездомных детей в приют.

Видение Св. Праведного Иоанна Кронштадского (взято из фильма "Видения на Неве") о последних временах и конце света. "Вот - смотри, - указал старец рукою, -видишь?!" Вижу горы. - Нет, это гора трупов человеческих вся размокла в крови. Я перекрестился и спросил старца, что это значит? Что это за трупы? - Это иноки и инокини, странники...

Господи, благослови! Я многогрешный раб Иоанн, иерей Кронштадтский, пишу сие видение. Мною писано и моею рукою то, что я видел, то и передал письменно.

В ночь на 1-е января 1908 года, после вечерней молитвы я сел немного отдохнуть у стола. В келье моей был полумрак, перед иконой Божией Матери горела лампада. Не прошло и получаса, я услышал легкий шум, кто-то легко коснулся моего правого плеча и тихий легкий ласковый голос сказал мне: "Встань, раб Божий Иван, пойдем со мною". Я быстро встал.

Вижу, передо мною стоит: дивный чудный старец, бледный, с сединами, в мантии, в левой руке четки. Посмотрел на меня сурово, но глаза были ласковые и добрые. Я тут же от страха чуть было не упал, но чудный старец поддержал меня - руки и ноги у меня дрожали, я хотел что-то сказать, но язык мой не повернулся. Старец меня перекрестил, и мне сделалось легко и радостно - я тоже перекрестился. Затем он посохом указал на западную сторону стены - там тем же посохом начертил: 1913, 1914, 1917, 1922, 1930, 1933, 1934 года. Вдруг стены не стало. Я иду со старцем по зеленому полю и вижу - масса крестов стоит: тысячи, миллионы, разные: малые и великие, деревянные, каменные, железные, медные, серебряные и золотые. Я проходил мимо крестов, перекрестился и осмелился спросить старца, что это за кресты? Он ласково ответил мне: это - те, которые за Христа и за Слово Божие пострадали.

Идем дальше и вижу: целые реки крови текут в море, и море красное от крови. Я от страха ужаснулся и опять спросил чудного старца: "А что это крови так много пролито?" Он опять взглянул и сказал мне: "Это христианская кровь".

Затем старец указал рукой на облака, и вижу массу горящих, ярко горящих светильников. Вот они стали падать на землю: один, два, три пять, десять, двадцать, Затем стали падать целыми сотнями, все больше и больше, и все горели. Я очень скорбел, почему они не горели ясно, а только падали и тухли, превращаясь в прах и пепел. Старец сказал: смотри, и я увидел на облаках только семь светильников и спросил старца, что это значит? Он, склонивши голову, сказал: "Светильники, которые ты видишь, падающие, что значит Церкви упадут в ересь, а семь светильников горящих осталось - семь Церквей Апостольских соборных останутся при кончине мира".

Затем старец указал мне, смотри, и вот я вижу и слышу чудное видение: Ангелы пели: "Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф". И шла большая масса народу со свечами в руках, с радостными сияющими лицами; здесь были цари, князья, патриархи, митрополиты, епископы, архимандриты, игумены, схимники, иереи, диаконы. послушники, странники Христа ради, миряне, юноши, отроки, младенцы; херувимы и серафимы сопровождали их в райскую небесную обитель.

Я спросил старца: "Что это за люди?" Старец, как будто зная мою мысль, сказал: "Это все рабы Христовы, пострадавшие за святую Христову Соборную и Апостольскую Церковь". Я опять осмелился спросить, могу ли я присоединиться к ним. Старец сказал: нет, еще рано тебе, потерпи (обожди). Я опять спросил: "Скажи, отче, а младенцы как?" Старец сказал: это младенцы тоже пострадали за Христа от царя Ирода (14 тысяч), а также и те младенцы получили венцы от Царя Небесного, которые истреблены в чреве матери своей, и безымянные. Я перекрестился: "Какой грех великий и страшный матери будет - непростительный".

Идем дальше - заходим в большой храм. Я хотел перекреститься, но старец мне сказал: "Здесь мерзость и запустение". Вот вижу очень мрачный и темный храм, мрачный и темный престол. Посреди церкви иконостаса нет. Вместо икон какие-то странные портреты со звериными лицами и острыми колпаками, а на престоле не крест, а большая звезда и Евангелие со звездой, и свечи горят смоляные, - трещат, как дрова, и чаша стоит, а из чаши сильное зловоние идет, и оттуда всякие гады, жабы, скорпионы, пауки ползают, страшно смотреть на все это. Просфоры тоже со звездою; перед престолом стоит священник в ярко красной ризе и по ризе ползают зеленые жабы и пауки; лицо у него страшное и черное, как уголь, глаза красные, а изо рта дым идет и пальцы черные, как будто в золе.

Ух, Господи, как страшно - затем на престол прыгнула какая-то мерзкая, гадкая, безобразная черная женщина, вся в красном со звездою на лбу и завертелась на престоле, затем крикнула как ночная сова на весь храм страшным голосом: "Свобода" - и стала, а люди, как безумные, стали бегать вокруг престола, чему-то радуясь, и кричали, и свистели, и хлопали в ладоши. Затем стали петь какую-то песню, - сперва тихо, затем громче, как псы, потом превратилось все это в звериное рычание, дальше в рев. Вдруг сверкнула яркая молния и ударил сильный гром, задрожала земля и храм рухнул и провалился сквозь землю.

Престол, священник, красная женщина все смешалось и загремело в бездну. Господи, спаси. Ух, как страшно. Я перекрестился. Холодный пот выступил на лбу у меня. Оглянулся я. Старец улыбнулся мне: "Видел? - сказал он. - Видел, Отче. Скажи мне, что это было? Страшно и ужасно". Старец ответил мне: "Храм, священники и люди, - это еретики, отступники, безбожники, которые отстали от веры Христовой и от Св. Соборной и Апостольской Церкви и признали еретическую живообновленную церковь, которая не имеет Благодати Божией. В ней нельзя ни говеть, ни исповедоваться, ни приобщаться, ни принимать миропомазания". "Господи, спаси меня, грешного, пошли мне покаяние - смерть христианскую", - прошептал я, но старец успокоил меня: "Не скорби, - сказал, - молись Богу".

Мы пошли дальше. Смотрю - идет масса людей, страшно измученных, на лбу у каждого звезда. Они, увидев нас, зарычали: "Молитесь за нас, святые отцы, Богу, очень нам тяжело, а сами мы не можем. Отцы и матери нас не учили Закону Божьему и даже имени христианского у нас нет. Мы не получили печати дара Духа Святого (а красного знамени)".

Я заплакал и пошел вслед за старцем. "Вот - смотри, - указал старец рукою, -видишь?!" Вижу горы. - Нет, это гора трупов человеческих вся размокла в крови. Я перекрестился и спросил старца, что это значит? Что это за трупы? - Это иноки и инокини, странники, странницы, за Святую Соборную и Апостольскую Церковь убиенные, не пожелавшие принять антихристовой печати, а пожелали принять мученический венец и умереть за Христа. Я молился: "Спаси, Господи, и помилуй рабов Божиих и всех христиан". Но вдруг старец оборотился к северной стороне и указал рукой: "Смотри".

Я взглянул и вижу: Царский дворец, а кругом бегают разной породы животные и разной величины звери, гады, драконы, шипят, ревут и лезут во дворец, и уже полезли на трон Помазанника Николая II, - лицо бледное, но мужественное, - читает он Иисусову молитву. Вдруг трон пошатнулся, и пала корона, покатилась. Звери ревели, бились, давили Помазанника. Разорвали, и растоптали, как бесы в аду, и все исчезло.

Ах, Господи, как страшно, спаси и помилуй от всякого зла, врага и супостата. Я горько заплакал, вдруг старец взял меня за плечо, - не плачь, так Господу угодно, и указал: "Смотри" - вижу показалось бледное сияние. Сперва я не мог различить, но потом стало ясно - предстал Помазанник невольный, на голове у него из зеленых листьев венец. Лицо бледное, окровавленное, с золотым крестиком на шее. Он тихо шептал молитву.

Затем сказал мне со слезами: "Помолись обо мне, отец Иван, и скажи всем православным христианам, что я умер, как мученик; твердо и мужественно за Веру Православную и за Святую Соборную и Апостольскую Церковь, и пострадал за всех христиан; и скажи всем православным Апостольским пастырям, чтобы они служили общую братскую панихиду за всех убиенных воинов на поле брани: в огне сгоревших, в море утонувших и за меня, грешного, пострадавших. Могилы моей не ищите, - ее трудно найти. Прошу еще: молись обо мне, отец Иван, и прости меня, добрый пастырь". Затем все это скрылось туманом. Я перекрестился: "Упокой, Господи, душу усопшего раба Божия Николая, вечная ему память". Господи, как страшно. Руки и ноги у меня дрожали, я плакал.

Старец опять сказал мне: "Не плачь, так Богу угодно, молись Богу. Смотри еще". Вот вижу я массу людей, валяющихся, умирающих с голода, которые ели траву, землю ели друг друга, а псы подбирали трупы, везде страшное зловоние, кощунство. Господи, спаси нас и в святой Христовой вере укрепи, мы немощны и слабы без веры. Вот старец опять мне говорит: "Смотри там". И вот вижу я целая гора из разных книг, малых и больших. Между этими книгами ползают смрадные черви, копошатся и распространяют страшное зловоние. Я спросил: "Что это за книги. Отче?" Он ответил: "Безбожные, еретические, которые заражают всех людей всего света мирским богохульным учением". Старец прикоснулся концом посоха к этим книгам, и все это обратилось в огонь, и все сгорело дотла, и ветер развеял пепел.

Затем я вижу церковь, а кругом нее лежит масса поминальцев и грамоток. Я нагнулся и хотел поднять одну, прочитать, но старец сказал, что это те поминальницы и грамоты, которые лежат при церкви много лет, а священники их забыли и не читают никогда, а усопшие души просят помолиться, а читать некому и поминать некому. Я спросил: "А кто же будет?" "Ангелы", - сказал старец. Я перекрестился. Помяни, Господи, души усопших рабов Твоих во царствии Твоем.

Мы пошли дальше. Старец быстро шел, так что я едва успевал за ним. Вдруг оборотился и сказал: "Смотри". Вот идет толпа людей, гонимая страшными бесами, которые немилосердно били и кололи людей длинными пиками, вилами и крючками. "Что это за люди?", - спросил я старца. "Это те, - ответил старец, - которые отпали от Веры и Святой Апостольской Соборной Церкви и приняли еретическую живообновленческую". Здесь были: епископы, священники, диаконы, миряне, монахи, монахини, которые приняли брак и стали жить развратно. Здесь были безбожники, чародеи, блудники, пьяницы, сребролюбцы, еретики, отступники Церкви, сектанты и прочие. Они имеют страшный и ужасный вид: лица черные, изо рта шла пена и зловоние, и страшно кричали, но бесы били их немилосердно и гнали их в глубокую пропасть. Оттуда шли смрад, дым, огонь и зловоние. Я перекрестился: "Избави, Господи, и помилуй, страшно все это виденное".

Затем я вижу: масса народа идет; старых и малых, и все в красных одеждах и несли громадную красную звезду, пятиголовую и на каждом углу по 12 бесов сидело, а в середине сидел сам сатана со страшными рогами и крокодиловыми глазами, со львиной гривой и страшной пастью, с большими зубами и из пасти извергал зловонную пену. Весь народ кричал: "Вставай, проклятьем заклейменный". Появилась масса бесов, все красные, и клеймили народ, прикладывая каждому печать на лбу и на руку в виде звезды. Старец сказал, что это есть печать антихриста. Я сильно испугался, перекрестился и прочитал молитву: "Да воскреснет Бог". После этого все исчезло, как дым.

Я торопился и едва успевал идти за старцем, вот старец остановился, указал мне рукою на восток и говорит: "Смотри". И увидел я массу народа с радостными лицами, а в руках кресты, хоругви и свечи, а посреди, между толпой стоит высокий престол на воздухе, золотая царская корона и на ней написано золотыми буквами: "На малое время". Вокруг престола стоят патриархи, епископы, священники, монахи, пустынники и миряне. Все поют: "Слава в вышних Богу и на земле мир". Я перекрестился и поблагодарил Бога.

Вдруг Старец взмахнул в воздухе три раза крестообразно. И вот я вижу массу трупов и реки крови. Ангелы летали над телами убиенных и едва успевали подносить души христианские к Престолу Божию, и пели "аллилуиа". Страшно было смотреть на все это. Я горько плакал и молился. Старец взял меня за руку и сказан "Не плачь. Так нужно Господу Богу за наше маловерие и окаянство, сему надлежит так быть, Спаситель наш Иисус Христос тоже пострадал и пролил Свою пречистую кровь на кресте. Итак, будет еще много мучеников за Христа, и это те, которые не примут антихристовой печати, прольют кровь и получат мученический венец".

Затем старец помолился, три раза перекрестился на восток и сказал: "Вот исполнилось пророчество Даниила. Мерзость запустения окончательная". Я увидел Иерусалимский храм, а на куполе звезда. Вокруг храма толпятся миллионы народа и стараются войти внутрь храма. Я хотел было перекреститься, но старец задержал мою руку и опять сказал: "Здесь мерзость запустения".

Мы вошли в храм, где было много народа. И вот вижу престол посреди храма. кругом престола в три ряда свечи смоляные горят, а на престоле сидит в ярко красной порфире всемирный правитель-царь, а на голове золотая с бриллиантами корона, со звездою. Я спросил старца: "Кто это?" Он сказал: "Это есть антихрист". Росту высокого, глаза, как уголь, черные, борода черная клином, лицо свирепое, хитрое и лукавое - звероподобное, нос орлиный. Вдруг антихрист встал на престол, выпрямился во весь рост свой, поднял высоко голову и правую руку протянул у народу - на пальцах были когти, как у тигра, и зарычал своим звериным голосом: "Я ваш бог, царь и правитель. Кто не примет моей печати - смерть им тут". Все пали на колени и поклонились и приняли печать на лоб. Но некоторые смело подошли к нему и громко разом воскликнули: "Мы христиане, веруем в Господа нашего Иисуса Христа".

Тогда в один миг сверкнул меч антихриста, и головы христианских юношей скатились и пролилась кровь за веру Христову. Вот ведут отроковиц, женщин и малых детей. Здесь он еще хуже рассвирепел и закричал по звериному: "Смерть им. Эти христиане мои враги - смерть им". Тут же и последовала моментальная смерть. Головы скатились на пол и разлилась кровь православная по всему храму.

Затем ведут к антихристу десятилетнего отрока на поклонение и говорят: "Падай на колени", - но отрок смело подошел к престолу антихриста; "Я христианин и верую в Господа нашего Иисуса Христа, а ты - исчадие ада, слуга сатаны, ты антихрист". "Смерть", - страшным диким ревом заревел им. Все пали перед антихристом на колени. Вдруг тысячи громов прогремели и тысячи молний небесных стрелами огненными летали и поражали слуг антихриста. Вдруг самая большая стрела, огненная, крестообразная, слетела с неба и ударила антихриста в голову. Он взмахнул рукой и упал, корона слетела с головы и рассыпалась в прах, и миллионы птиц летали и клевали трупы нечестивых слуг антихриста.

Вот я почувствовал, что старец взял меня за плечо и сказал: "Идем дальше в путь". Вот я вижу опять масса крови, по колени, по пояс, ox, как много пролито Христианской крови. Тут я вспомнил слово, которое сказано в Откровении Иоанна Богослова: "И будет крови по узды конские". Ax, Боже, спаси меня грешного. На меня напал страх великий. Я был ни жив, ни мертв. Вот вижу ангелы много летают и поют: "Свят, Свят, Свят Господь". Я оглянулся - старец стоял на коленях и молился. Потом он встал и ласково сказал: "Не скорби. Скоро, скоро конец миру, молись Господу, Он милостив к рабам Своим. Уже не годы остались, но часы, и скоро, скоро конец".

Затем старец благословил меня и указал рукой на восток, сказал: "Я иду вот туда". Я пал на колени, поклонился ему и вижу, что быстро отчаливает он от земли. тут я спросил: "Как же имя твое, чудный старче?" Потом я громче воскликнул. "Святый Отче, скажи, как твое святое имя?" - "Серафим, - тихо и мягко сказал он мне, - а что ты видел - напиши и не забудь все это ради Христа".

Видение святого апостола Павла

Когда сошли они в Троаду, было ночью видение Павлу: предстал некий муж, македонянин, прося его и говоря: «Прийди в Македонию и помоги нам». После сего видения, тотчас мы положили отправиться в Македонию, заключая, что призывал нас Господь благовествовать там» (Деян. 16, 9, 10).

Нельзя, без особенного чувства, представить себе ту минуту, когда святой Павел, достигнув морского берега в Троаде, остановился в виду Европы, и когда, в первый раз, она явилась взорам его, по ту сторону голубых волн Геллеспонта. Здесь предел родной ему Азии; а там неизвестная Европа. Что должен он был почувствовать, завидев вдали землю Яфетидов? Вот он с светильником веры обошел всю переднюю, или прилежащую к восточному берегу Средиземного моря, Азию и возвестил повсюду имя Иисуса Христа. Довольно, казалось бы, всех перенесенных им опасностей и подъятых трудов. Для другого достаточно было бы нести духовное бремя столь многих основанных им Церквей, столь многих тысяч душ, обращенных им к Богу живому. Но сердце апостола расширяется вместе с успехами его проповеди, усердие растет по мере препятствий; Европа близко и влечет его к себе. За морем, расстилающимся у ног его, он видит Грецию, с ее блестящими искусствами и жалкими божествами; очами ума он видит Рим, этот царственный город, с коленопреклоненными перед ним народами; он обнимает мир неизмеримым взглядом своих апостольских стремлений… И вот в нем зарождается странная, несбыточная, по-видимому, мечта, - покорить этот гордый языческий мир под державу Иисуса Христа.

«Тогда, - говорит св. Лука, -по наступлении ночи, было видение Павлу. Предстал муж пред ним и звал его, и говорил: «перейди море и помоги нам». Итак, Бог внял молитве апостола, пламенное желание сердца его освятил Своим повелением».

«Помоги нам!» Таков был вопль древнего мира, вопль гибнущего, крик отчаянного. Итак, вот заключительное слово блестящей цивилизации, многовекового развития человечества! Столько было мыслителей и мудрецов, столько лицеев и академий, столько рассуждений и исследований, столько законоположений и государственных учреждений, столько витий и гениальных писателей, - и все это для того только, чтобы придти, напоследок, к необходимости взывать: «Приди и помоги нам». Сомнение терзает нас, и, игралище всех возможных волн человеческой мысли, мы, наконец, потерпели крушение и выброшены на зыбучие пески безотрадного сомнения. «Помоги нам», ибо растление снедает нас, зараза проникла до мозга костей наших, - мы не знаем уже, что такое правда и невинность; перед развратом нашим содрогается сама природа. «Помоги нам», потому что мы все - в неволе, все у ног того, кто обольстил и погубил первого человека. «Помоги нам», потому что боги наши мертвы, хромы, безмолвны, и жрецы наши смеются над собственными обрядами и жертвоприношениями. «Приди», - мы страждем, и для нас нет ниоткуда надежды. Итак апостол, уверенный видением, готов предпринять это необычайное дело, - идти спасать страждущее язычество. Через море, которое ему предстоит переплыть, не раз уже переходили завоеватели с своими многочисленными полчищами: Ксеркс, Александр и Кесарь; при виде их грозных полчищ, с распущенными знаменами и громадными обозами, говорили обыкновенно: «Мир перейдет скоро в руки другого властелина». Теперь, с одного берега на другой, утлый челн переносит четырех неизвестных мужей: Павла - тарсянина и учеников его: Луку, Силу и Тимофея; никто, конечно, и не заметил их плавания, никто не знал, кто они, куда и зачем плывут. Однако же, эти люди предпринимают войну своего рода: хотят завоевать мир, основать негиблющее царство. И - чудное дело: они достигают своей цели, - и мы, потомки народов, которым они принесли глаголы жизни и спасения, через осьмнадцать веков, прославляем и благословляем их память!..

Итак, пусть эта замечательная страница из истории апостольских времен послужит к нашему назиданию. То, что было в Троаде, повторяется во все века Церкви и в событиях жизни каждого христианина. Всем, кто еще может внимать голосу веры, случалось слышать подобный призыв, вопль крайности и нужды, - материальной или духовной, и голос этот звал нас и умолял о помощи. Внимаете ли вы этому голосу? Исполняете ли призвание ваше? - Вопросы, - на которые должна отвечать совесть каждого из нас.

Бывший Савл, иудей из секты фарисеев, тронулся воплем погибавшего древнего мира, потому что он был тогда уже апостолом Иисуса Христа, служителем Того, Кто сжалился над бедствиями погибавшего человека и Кто предал Самого Себя, чтобы спасти его. В Иисусе Христе видит теперь Павел Царя своего. Но какая же отличительная черта Его царства? Оно все исполнено любви и самоотвержения. Все цари прежде Него и после Него имели в виду свое «возвышение». Он, Царь земли и неба, Один восхотел «смирить Себя». Все думали о себе: «Мы должны властвовать». Он один сказал: «Я пришел послужить и отдать душу Свою за спасение мира». Иисус Христос преклонил с высоты престола Своего взор Свой долу, услышал вопли и стоны преступного человечества, - и, для спасения его, сошел в глубину бездны наших зол и нашего осуждения.

Каков Наставник, таковы должны быть и ученики. Иисус Христос и словом и примером Своим заповедал нам любить ближних, заботиться о меньшой братии Его. Он постоянно упоминал о тех, кого, казалось, никто дотоле не замечал. На них-то хочет Он обратить участие и заботы Своих учеников. Блаженными назовет Он, в последний день, и введет в славу Свою тех, кто помогал бедным, странным, болящим и страждущим. Сам Он ставит Себя на их место и делается, в некотором роде, представителем их. Кто помогает им, тот оказывает помощь и милосердие Ему Самому. Чтобы показать ученикам, до какой степени должно простираться служение их меньшей братии Его, Он, готовясь возвратиться на небо, опоясывается лентием, становится перед ними на колени и умывает ноги им, приняв, таким образом, самое положение и обязанности последнего из рабов и прибавив: «То, что Я делаю, делайте и вы».

Повсюду в учении Его проявляется эта заповедь о смирении, о любви к бедным. «Когда делаешь обед или ужин, не зови друзей твоих, ни братьев твоих, ни сродников, ни соседей богатых (из опасения), чтобы и они когда-нибудь тебя не позвали, и не получил бы ты воздаяния (опасаться, чтобы не получить воздаяние!.. Многие ли из нас знакомы с подобным опасением?). Но когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, - и блажен будешь, что они не могут воздать тебе» (Лук. 14, 12-14). Предположим, что мир усвоил бы себе дух этой заповеди и проникнулся им, - что тогда явилось бы перед нами? Мы увидели бы, что всякое преимущество, природное ли, приобретенное ли: богатство, власть, дарования, гений - налагают на человека обязанность - служить тем, кои не имеют этих даров. Силы эти, из которых грех так часто делает орудия своеволия и гордости, стали бы орудиями духовного возрождения и общего постепенного совершенствования. Стоящие на высоте помогали бы тем, кто внизу, восходить к свету и достигать своего назначения. Вместо редких подаяний, небрежно бросаемых в пучину людских нужд, вместо немногих добрых дел, совершаемых для того лишь, чтобы заставить молчать нашу совесть, и которыми мы скоро начинаем тяготиться, явилось бы постоянное попечение, устремленное на пользу бедных и страждущих. Мы увидели бы еще, что нации, образованные и просвещенные верой Христовой, вместо того, чтобы из умственного превосходства своего над народами, еще погруженными в уничижение идолопоклонства, делать орудие корысти и властолюбия, стали бы напротив, снисходить к ним и говорили бы им словами Спасителя: приидите, обедуйте (Иоан. 21, 12). Тогда тот, кто обладает наукой, вместо того, чтобы замкнуться в вельможное пренебрежение ко всем, сказал бы невежде: «Прииди и садись за трапезу познаний и возьми принадлежащую тебе на ней долю». И тот, кто имеет достаток, вместо того, чтобы считать богатство подножием для эгоизма и средством выказывать обидную для других пышность, служащую притом не в пользу, а, напротив, во вред его собственному счастью, - понял бы, что Бог вручает ему истинное и разумное попечительство над всеми теми, кто не пользуется благами земли, кто подавлен ежедневными заботами и тяжестью беспрерывного труда. Да, предположите, что все общество проникнуто этим духом и, побуждаемое его постоянным и могущественным воздействием, старается проводить свет и жизнь и преуспеяние в свои самые низшие слои, - не переменился ли бы вид человечества, не улучшились ли бы взаимные отношения народов, сословий и состояний? Не исчезла ли бы надобность бороться вооруженною силою против лютого недуга всеобщего равенства, сословной ненависти? Говорю об этих язвах, потому что они составляют коренное зло и опасность новейшей цивилизации.

Для истребления этого зла, для отвращения этой опасности, требуется, прежде всего, чтобы любовь христианская господствовала в наших душах, чтобы, настроенные в духе Божественного Учителя, мы подражали примеру Его, служили ближним нашим всеми данными нам силами, - чтобы, как святому Павлу, нам являлись в видениях страждущие и погибающие и чтобы, как он, мы были внимательны к голосу их, взывающему о помощи.

То ли мы видим на самом деле? Не случалось ли нам иногда, глядя на генеральную карту всех стран и народов и замечая на ней ограниченное пространство, какое занимает христианское народонаселение, почувствовать в душе глубокую печаль? Правда, много великого и геройского совершено христианскими миссионерами в Сибири, на Кавказе, в Японии, Китае, Тибете, Сирии и Африке. Но разве могут удовлетворить нас эти успехи? Можем ли мы удовольствоваться ими? Не так же ли и ныне языческий мир обращает к христианству свои взоры и говорит ему: «Приди и помоги нам?»

Еще большая часть земного шара погружена во мрак. В меньшей из частей мира - Европе, видим цивилизацию, со всем ее блеском, науками, удобствами путей сообщения, мягкостью нравов, утонченностью образа жизни, наслаждениями всякого рода. А там, в большей части Азии и Африки, дикое варварство, необузданный деспотизм, народы, постепенно вымирающие от невежества, грубости, от голода, периодически посещающего, например, Индию и Персию. Не надлежало ли бы ожидать, что такое безмерное неравенство должно, год от года, исчезать; что народы, освещаемые и согреваемые европейским христианским образованием, соединятся в общих усилиях - дать и остальным народам немного образования, немного правосудия, немного человечности? И, кроме того, до сих пор, некоторые образованные народы пользовались своим умственным превосходством и своей силой лишь для того, чтобы притеснять и унижать слабейших и извлекать из них для себя выгоду; политика сильных, по отношению к слабым, была, в продолжение целых веков, лишь длинной цепью несправедливостей и угнетений, как, например, в Турции; и потому самое естественное чувство справедливости должно бы внушить им долг воздаяния и умиротворения. Мы хотели бы этого; но знаете ли, каким делом озабочены теперь христианские народы? Они наблюдают один за другим, подстерегают друг друга, пополняют свои арсеналы, и неизвестно еще- не ринутся ли опять завтра же друг против друга для взаимного истребления? Да, люди эти, которых вы встречали во всех частях света, которые разделяли одни и те же благородные труды, занимались одними и теми же возвышенными изысканиями в области науки, восхищались одними и теми же красотами искусства и природы, потрясались одними и теми же чувствами, - более того, склоняли голову перед одним и тем же Богом, призывали одного и того же Искупителя, - люди эти, в день международной борьбы, встречались, как враги, истребляли друг друга, как звери. Еще не зажили раны этих народов, - и они как будто готовятся к новой войне, на новом поле битвы, на котором должен пасть, может быть, ваш единственный сын. Вот до чего мы дошли, вот как образованные народы исполняют свое назначение, по отношению к остальному миру!

О, если бы хотя пастыри понимали свое призвание! Если бы они слышали голос страждущих и отзывались на него! Конечно, немало трудятся и они в наше время; но есть ли тут что-либо похожее на энергический великодушный порыв? Перед лицом этих двух третей наших ближних, коснеющих еще в язычестве, при виде разливающегося потока неверия и заблуждения, не чувствуем ли мы с содроганием угрызения совести? Не слышим ли и мы голоса, который потряс душу святого Павла? Когда вы проходите через наши большие города и видите эту беззаботную и легкомысленную толпу, когда мимоходом наталкиваетесь на низость и порок, то в изящном, то в грубом виде, - когда в глубине столь многих душ гнездится бесстыдное безбожие и на дне стольких огорчений таится отчаяние: находите ли вы, что пастыри Церкви могут оставаться спокойными и сказать: «Мы исполнили свое назначение, совершили дело, которое Бог вручил нам?» И как не скорбеть душой, когда подумаем о всех пустых спорах и междоусобных препирательствах, поглощающих наши живые силы, наши способности и наше время? Для такой борьбы пища всегда найдется; первого встретившегося обстоятельства достаточно будет, чтобы раздуть пламя спора и отвлечь от своих прямых обязанностей тех, кому бы следовало делать свое ближайшее дело. Скажут, что необходимо защищать истину от нападений. Конечно, было бы преступлением, под предлогом любви к ближнему, проповедовать холодность к истинам откровения, которых мы должны быть блюстителями и проповедниками. Притом делясь с другими истиной, мы тем лучше всего выражаем и доказываем любовь свою к ним; а оставить истину в пренебрежении значило бы истощить самые источники любви к ближнему.

Да, будем защищать истину или, лучше и вернее - засвидетельствуем ее сами своей преданностью и уважением к ней. Будем сами, первые, - глубоко и искренне веровать в нее, доверимся ее могуществу более, чем доказательствам, которыми мы стараемся поддержать ее; исследуем глубину ее богатства, будем служителями и поклонниками святыни - более, чем ее стражами; будем чаще находиться внутри святилища, а не около внешней его ограды. Будем не столько защитниками Евангелия, сколько исполнителями и свидетелями его; позаботимся прежде о том, чтобы самим быть верными истине, и потом уже о том, чтобы торжествовать над нашими противниками. Иная победа в полемике не более, как обман, мало удовлетворяющий рассудку и оставляющий совесть в смущении. Доставлять торжество истине, при посредстве наших страстей, наших вспышек и насмешек друг над другом, спускаться на почву личностей, наслаждаться злобной радостью, доставляемой уничижением наших пререкателей, - значит предаваться занятию бесплодному, бросать семена в песок и, еще хуже, - унижать значение того дела, которому мы желаем успеха, возводить клевету на него. Нет сомнения, что без борьбы нам не обойтись; но дело в том, в каком духе мы будем к ней относиться, и будет ли наша любовь к Богу, к ближнему и даже к врагам нашим достаточно сильна, чтобы изгнать из наших сердец всякие личные стремления. Св. Павел защищал христианскую истину с величайшей ревностью, с неотразимой силой. Но посмотрите, как он избегает напрасных словопрений и спешит туда, где он более нужен и где можно привлечь сердца людей к Господу!

Представив иудейству упражняться в ученых спорах, он прислушался к стонам язычников и как бы так сказал себе: «Пришло время, пойдем и приведем Богу народ новый». И он, ученик Гамалиила и сам законоучитель, прежний фарисей, прежний сектант, почувствовал в себе сердце, способное неизмеримой любовью своей обнять весь мир, как иудеев, так и язычников.

Скажут, может быть, что вопль, слышанный святым Павлом, теперь не раздается вокруг нас и что, когда нет призыва, то не на что и откликаться. Правда, в наше время громче всего слышится крик материальной нужды, вопль о хлебе. Но не думаете ли вы. что и при Павле не было того же самого? Не думаете ли вы, что в Антиохии и в Афинах совесть в большинстве людей была менее притуплена, чем в наше время? Не полагаете - ли, что ложная тишина, плотская беспечность не была тогда как бы нормальным состоянием грешников? Не думаете ли, что если бы святой Павел остановил свои взоры на одной внешности тогдашних греков и римлян, на их свободных нравах и самодовольных пиршествах, то он услышал бы голос, заставивший его пуститься в Европу? Конечно, нет. Голос этот услышала и угадала и поняла его любовь к ближнему; внешние покровы были ею расторгнуты, и он услышал вопль душ целого народа и увидел, что они были в печальном и безнадежном состоянии. Но не ошибайтесь, и теперь все то же. Невзирая на горделивые притязания известного рода учености, несмотря на спокойствие духа, высказываемое многими людьми, - во всякой душе, не погрязшей еще в чувственности и не обратившейся еще в плоть, как у людей допотопных, есть скрытая скорбь, требующая утешения, - есть взволнованная совесть, взывающая о мире и о успокоении, - есть остатки, часто, увы, разбитые и оскверненные, но, все же - остатки того алтаря, который святой Павел видел в Афинах и который был посвящен «неведомому Богу», но назначался Богу праведному, живому и истинному, - Тому, Кто один может подавать нам прощение и помилование.

Я до сих пор говорил о людях вообще; но нет ничего бесплоднее обобщений. Теперь обращаюсь к каждому из вас, братья, искупленные Иисусом Христом. Слышите ли вы голос, звавший святого Павла? являлись ли вам в видениях люди, погибающие от незнания своего Спасителя?

Видения ваши! Знаете ли, какого они рода? Я скажу вам про это; ибо и вас преследуют видения, даже в безмолвии ночном.

Вот молодая и богатая особа, слушающая или читающая слова мои. Что видит она в своих снах? Грезились ли ей когда-либо некоторые из бедствий этого дольнего мира? Помыслила ли она когда, что, в то время, когда все вокруг нее спешит угождать ее желаниям, предупреждать их, услаждать и украшать ее жизнь, - другие, также молодые, девицы растут при лишениях, в нищете, может быть, в пороке? Говорила ли она себе, что вера, пролившая на ее детство столько чистоты и сладостного небесного спокойствия, неведома в других семействах или находится там в жестоком поругании? Печалилась ли она о том, понимала ли свою обязанность и то счастье, когда подобные бедствия она могла бы облегчить своим участием и утешениями? Привидилось ли ей когда, что она сама идет по суровому, но благородному пути самоотвержения из любви к ближнему? Но едва ли я ошибусь, если скажу, что мечты и сны этой молодой особы обращены к удовольствиям света, к его похвалам, к его обольщениям… Она видит себя даже и во сне прелестной, нарядной и грациозной; она слышит за собой шепот восхищения. Если этот сон назавтра повторится, если всегда в мечтах ее призрак этот будет манить и прельщать ее, если жизнь ее будет состоять в том одном счастьи, которое дает свет и упоение светом, - то пусть ею любуются и носят ее на руках, - пусть даже те, кого Бог дал ей в покровители и руководители, и которые обязаны были говорить ей правду, - пусть и они примешивают свои ласкательства к удивлению света. Но надобно разорвать завесу, мешающую ей видеть, надобно сказать ей, что в сердце ее, под всей этой милой внешностью, нет ничего, кроме эгоизма во всем его безобразии… Какая же ожидает ее будущность? Какой ответ даст она в последний час? Какой неизбежный приговор будет уделом этой жизни без Бога и без земных скорбей!

Отмечу здесь одно мнение, весьма распространенное и излюбленное в свете. Нередко удается слышать, будто самопожертвование и дела благотворительности могут совмещаться с распутством и с увлечениями пылкого темперамента. Многие любят приводить удивительные черты некоторых полусветских женщин и, с лукавым злорадством, противопоставляют им прикрытый эгоизм тех, жизнь которых не подвергается нареканию.

Надо сознаться, что нередко встречаются примеры внезапного самоотвержения, неожиданной благотворительности, истинного великодушия среди людей весьма рассеянной и даже открыто преступной жизни. Понятно, что при терзаниях совести и тревогах сердца, вследствие безумных поступков, находят иногда на человека как бы припадки добрых дел, - самоотречения и даже самопожертвования; он чувствует, по временам, потребность в пристанище, в убежище, в чем-либо таком, что хоть на минуту успокоило и умиротворило бы душу. Но что же в подобных порывах, есть прочного и постоянного? Могут ли они искупить позор бессмысленной жизни, удаленной от Бога? Могут ли уничтожить пагубное действие примера? К тому же, неужели вы верите в искренность таких порывов?

Обыкновенно люди, ведущие распутную жизнь, подмечают смешную сторону ложной набожности; но разве фальшивая монета водится в одной лишь нравственной области? Разве в свете нет ложной чувствительности, добродетели напоказ, льстивой приверженности, - фарисейства, одним словом? За то только, что какая-нибудь легкомысленная женщина вздумает раз совершить одно из тех добрых дел, на которые христианка смотрит, как на свои самые обыкновенные обязанности, на нее сыплются похвалы, щедрость ее превозносят до небес: разве это справедливо? Мимолетное движение души изменит ли жизнь этой женщины в ее основании? Что, если для неё целью существования останется, по-прежнему, одно удовольствие, т. е., на самом деле, эгоизм, или отрицание истинной любви к ближнему?

Бывает, что эгоизм иногда мирится и с правильными убеждениями, полным приличием в поступках. При весьма похвальном образе жизни, можно быть совершенно неспособным жертвовать собою для других. Можно иметь добродетели, уважаемые в свете: привязанность к семейной жизни, уважение к своему долгу. Следствием этого бывает отвращение от шумных удовольствий и некоторая условная степенность, которая внушает довольство собою и внутреннее о себе хорошее мнение и даже уважение от знакомых. Отличающиеся этими добродетелями выражают ужас при одной мысли о неприличии или об огласке; они не сознают, что все делают для собственных своим интересов, из видов сословной гордости, из любви к комфорту, к богатству; они воображают себя христианами, хотя и не подчиняют себя заботам о ближних, ни лишениям, ни жертвам. Светские люди это очень хорошо примечают и про себя смеются. Но я отниму у них их злорадное веселье, когда скажу им: знаете ли, откуда проистекает такое чрезмерное ослепление? От вас. Да, от вас; ибо, если бы вы не подавали примера рассеянной и порочной жизни, то никто не стал бы ставить себе в заслугу того, что он не развратен, не вор, не лишен чести. Это вы понижаете нравственный уровень, - вы причиною того, что женщина спокойна в своей совести и считает себя безупречной, если только не нарушила обязанностей супруги. Если бы не вы, то она искала бы своего идеала выше, и, вместо того, чтобы воображать себя добродетельной потому только, что избегла падений, она узнала бы, что, сверх обязанностей семейных, существует бесконечный мир самоотречения и благотворительности. Если бы не вы, то эгоизм этот, которого мы не одобряем, остался бы без всякого прикрытия; он ужаснулся бы самого себя и своего преступного бездействия. Это вы усыпляете его. Не дозволим же долее укореняться тому лжемудрованию, будто рассеяние светской жизни не убивает любви к ближнему. Оно, напротив, самый лютый враг ее; оно отнимает принадлежащее ей время, а затем иссушает и искореняет способность любить и жертвовать собою для других.

Да, если вы проходите мимо страждущих, не замечая их, - или слышите стоны нуждающихся и не обращаете на них внимания, то это потому, что светская суета помутила ваше зрение, сделала глухим ваше сердце и затыкает вам уши. Если голос бедного досаждает вам и напоминание о застое в делах благотворительности кажется вам докучливым, так это потому, что удовлетворение гордости, удовольствиям и всякой суетности бесстыдно поглотило долю нуждающихся в нашей помощи. Не заблуждайтесь: здесь решается вопрос о жизни вечной и о спасении. На пути, по которому вы идете, вы погубите вашу душу; вы погубите ее, невзирая на ваши православные верования, на ваше исправное хождение в церковь и ежегодную исповедь, потому что Бог требует от человека сердца; ваше же принадлежит миру и суете; сокровище ваше на земле, далеко от Бога: так и удел ваш в вечности будет не с ним.

А твоим внутренним очам, брат мой, какие являются видения? Когда ты смотришь в будущность, что в ней тебя манит и влечет? помышляешь ли ты, что тебе не раз придется, может быть, постоять за правое и святое дело? Готовишься ли ты к борьбе? Заботишься ли о том, чтобы приобрести твердость ума и характера, для противоборства злу и для борьбы со всем тем, что держит нас в рабстве, - и, прежде всего, - с плотью и с грехом? Проходят ли перед твоим воображением те нуждающиеся и страждущие, на пользу которых ты посвятишь твои телесные силы и твои душевные способности? слышатся ли тебе голоса, взывающие, как к святому Павлу: «Приди, помоги Нам»? Но кто уверит меня, что ты не мечтаешь о суетных почестях? Может быть, идол твой - слава писателя. Тебе снится знаменитое имя, повторяемое тысячами уст, или богатство, со своим могуществом и влиянием, или высокое положение, быстро достигнутое… Может быть, выше всего этого, видишь ты науку с ее благородными приобретениями и чистыми наслаждениями? Таковы ли твои мечты? Талант, богатство, знание - вот прекрасные средства когда они посвящены на служение Богу, на усовершенствование человечества и на вспомоществование ему; но, в противном случае они суть не более, как орудия эгоизма и блестящие кумиры отвлекающие от Бога наше поклонение и наше сердце.

Где, в наше время, люди, перед глазами которых проходят видения, подобные видениям святого Павла? Где те, чье сердце слышит страдания и нужды своего поколения и понимает, что следует помочь ему, хотя бы ценою своей жизни? Святой Павел видел, что древний мир погибает, - и пошел к нему на помощь с проповедью Евангелия. Так ли поступаете вы, величающие св. апостола своим учителем? Вы думаете и говорите, что все эти великодушные порывы, заботы о благе общем, не более, как мечты, сновидение, грезы? Но вот еще за двадцать веков до Рождества Христова, один молодой пастырь, из племени Авраамова, рассказывал своим братьям свои сны. Эти сны в далеком будущем предвещали ему необычайную власть и славу; но братья слушали его с улыбкой презрения и ненависти, и говорили, когда он шел к ним: «Вот идет сновидец!» И что же? Предчувствия его сбылись: сны стали действительностью. И о Самом Иисусе Христе даже близкие к Нему люди говорили: «неистов есть»; а фарисеи уверяли: «беса имать»; неверующий же Пилат только пожал плечами и сказал: «что есть истина?» Правитель Иудеи, римский военачальник Фест, выслушав мудрую, многосодержательную речь св. Павла, сделал одно замечание: «твоя большая ученость, Павел, доводит тебя до безумия» (Деян. 26, 24). Апостол показался ученому римлянину, без сомнения, мечтателем. Так смотрят на дело многие и нынешние ученые. «Мечтатель!» Но в том-то и заключается обвинение миру, что любовь к ближнему, самоотвержение кажутся ему мечтою, а крест - безумием!.

«Мечта, безумие!» А между тем, Евангелие победило мир с мудрецами его. Если и ныне христиане будут стыдиться евангельского безумия, то мир отвергнет их, как угасший светильник, как соль обуявшую. Отдайте Евангелие в руки мирских мудрецов, - они тысячу раз уронят его. Так называемые миром, мечтатели тысячу раз доставляли ему торжество; юроды о Христе отдавали с радостью жизнь свою, любили Иисуса Христа не по расчету, не по ученым исследованиям, а всеми силами души, до самоотречения.

Святой Павел, получив рассказанное выше видение, отправился немедленно в путь. Можно и теперь удостоиться самых возвышенных видений; можно почувствовать в сердце живой отголосок на самые трогательные призывы; можно испытать трепет благоговения перед христианскими идеалами, - и, тем не менее, остаться жалким эгоистом, одним из бесполезных существ, которых Господь отвергнет в последний день и скажет им: не вем вас.

В ночь с 29 на 30 декабря 1916 года оборвалась жизнь одного из самых загадочных и противоречивых персонажей русской истории XX века. Тогда в Петербурге заговорщиками во главе с князем Феликсом Юсуповым был убит «святой старец» и фаворит императорской семьи Григорий Распутин.

Приоткрытая тайна

В детстве ничто не предвещало простому деревенскому мальчишке — сыну извозчика большого села Покровское, что в Тобольской губернии — Грише Новых будущего величия и скандальной славы. Он рос любознательным смышленым ребенком, любившим лубочные книги с яркими картинками, обычные детские забавы и шалости. Казалось, со временем ему после окончания церковно-приходской школы суждено было взять на свои плечи заботы по домашнему хозяйству и продолжить извозчичье ремесло отца, оставаясь в полной безвестности и ведя тихую размеренную жизнь своих предков.

Однако когда Грише исполнилось двенадцать лет, с ним произошло событие, которое, как впоследствии оказалось, приоткрыло перед мальчишкой завесу его необычного будущего. Этот факт, вернее его тайный смысл, десятилетия спустя был описан биографом Распутина Фюлопом-Миллером.

А тогда, осенью 1881 года, Григорий со своим старшим братом Михаилом отправился за село к реке. Случилось так, что его старший брат упал в реку и стал тонуть. Ни секунды не колеблясь, отличавшийся уже в ту пору удалью и бесстрашием Григорий кинулся в воду на помощь Михаилу. Однако низкая температура воды и недостаток сил стали причиной того, что оба скоро пошли ко дну.

На их счастье, поблизости проходил крестьянин, который, услышав детские крики, спас ребят. Михаил, получивший воспаление легких, вскоре умер. А Григорий, потрясенный смертью любимого брата, впал в состояние горячки, терзавшей мальчика на протяжении нескольких недель. Именно во время приступов болезни в бреду Григорию явились видения, смысл которых он тогда понять не смог. По выздоровлении он рассказал о том, что видел, отцу, который устроил Григорию хорошую порку и велел никому более о них не рассказывать.

Суть же видений состояла в том, что юный Гриша видел себя «балующимся» золотыми игрушками в богатых комнатах «с множеством портретов и мраморным полом», окруженным хорошо одетыми и красивыми людьми, старающимися угодить всем его прихотям. Тогда же мальчику впервые показалось, что он вдруг очутился в царских хоромах — именно таких, какими он представлял их себе в своих детских фантазиях…

Идущая за плугом

Мальчик совсем скоро забыл и о своей болезни, и о тех видениях, за которые был бит отцом. Прошли годы, и Григорий превратился в невысокого, но крепко сложенного, сильного и выносливого мужчину, обремененного обычными крестьянскими заботами. После смерти отца Григорий стал заниматься извозом, все свободное время проводя в кабаках и общении с противоположным полом, у которого, несмотря на заурядную внешность, имел большой успех.

Именно в это время Григорий Новых за свой разгульный образ жизни и получил кличку Распутин. Вскоре он женился на обворожительной черноглазой блондинке, слывшей в селе первой красавицей. Однако семейная жизнь не изменила образа жизни Григория Ефимовича, проводившего дни в трудах и домашних заботах, а ночи — в питейных заведениях и притонах и нисколько не помышлявшего о своей особой миссии в этом мире.

Весной же 1898 года он стал свидетелем столь необычного явления, что принял решение круто изменить всю свою последующую жизнь.

В один из теплых солнечных деньков он шел по полю за плугом, как вдруг услышал за спиной женские голоса, поющие церковные песнопения. Удивленный Григорий остановил лошадь, обернулся и замер в изумлении, поражённый увиденным. Позже, много лет спустя, об этом видении он так рассказывал своему другу Дмитрию Печеркину: «Совсем рядом со мной шла женщина удивительной неземной красоты. Это была Святая Дева, явившаяся из позолоченных лучей полуденного солнца. Тысячи ангелов пели за ее спиной торжественный гимн, и голос Девы Марии вторил им…»

Видение длилось считанные минуты, однако оно настолько потрясло Григория, что он без чувств упал рядом с лошадью. Очнулся Распутин лишь под вечер. Его лихорадило. Обессиленный, он доплелся до дома, мучимый сомнениями в правильности своего образа жизни. Григорий понимал, что увиденное им — знак свыше, подчиняясь которому, он должен был оставить кутежи, кабаки, лошадей, пашню, семью и дом и начать свою беспутную жизнь заново.

Тернистый путь к славе

И Распутин решает бросить все. Вначале он уходит в монастырь в Верхотурье и поступает в секту хлыстов, обосновавшуюся там. Скандально известная, преследуемая властями секта практиковала очищение от грехов путем пресыщения телесными наслаждениями. Для любившего чувственные удовольствия, привыкшего мыслить свободно Распутина общество хлыстов оказалось более чем подходящим. Затем он отправился к отшельнику — старцу Макарию, который благословил его на то, чтобы навсегда оставить дом и семью и отправиться в странствие по земле. С этого времени начались его долгие скитания по Сибири, во время которых растет его слава «святого человека».

По свидетельству самого Распутина, начиная с 1900 года он часто слышит незнакомые голоса, которые велят совершать Григорию те или иные поступки, порой видит странные картины — пожары и наводнения или, наоборот, цветущие райские кущи, в которых он имеет счастье пребывать. Именно этим, возможно, и объясняется необычное поведение Распутина, удивлявшее, а порой и пугавшее всех, кому доводилось общаться с ним. Так, старец во время беседы мог внезапно упасть на колени и начать неистово молиться или же, прервав трапезу, впасть в некий транс, который мог длиться как считанные минуты, так и долгие часы…

Одно из самых ярких и последних видений Распутину довелось пережить в 1904 году, когда он впервые приехал в Санкт-Петербург. Тогда он, еще мало кому известный в столице, пришел просить приюта в местной семинарии, где своей рассудительностью и сметливым умом произвел весьма положительное впечатление на ректора отца Феофана. На следующее утро отец Феофан решил представить необычного гостя весьма уважаемому в столице священнику епископу Гермогену.

В 1915 году, рассказывая об этом случае своей близкой знакомой Вырубовой — фрейлине императрицы Александры Федоровны, Распутин поведал, что, ожидая в приемной епископа встречи, он вдруг почувствовал, как «помутилось в его голове». Затем он услышал колокольный звон и пение гимна «Боже, Царя храни!». Перед мысленным взором Григория закрутилась карусель из незнакомых ему тогда лиц (которых позже он узнал как императора Николая II, императрицу Александру Федоровну, царевича Алексея, депутата Думы В.М. Пуришкевича, князя Ф. Юсупова и других известных персонажей российской политической арены тех лет). После этого Распутин увидел страшную битву, происходившую на небесах, откуда на землю лились потоки крови. Со слов Григория, «удушливый смрад ударил в его ноздри, и ужас обуял его»…

Именно с того времени начались небывалый взлет популярности Распутина в российской столице и его приближение к царствующей семье. Однако одновременно с этим, по свидетельству самого Распутина и лиц, знавших его в годы необыкновенного политического влияния, видения совсем перестали посещать Григория. Провидение будто забыло о нем, блистающем при дворе во всем своем величии и славе…

За несколько часов до своей гибели, уже находясь в западне — полуподвальном помещении Юсуповского дворца на Мойке, — ничего не подозревающий Распутин самодовольно говорил Феликсу Юсупову: «Я защищен от дурного глаза. Несколько раз меня пытались убить, но Господь всегда расстраивал эти заговоры. Плохо придется тому, кто поднимет на меня руку, ведь провидение на моей стороне…»

Увы, в ту ночь провидение навсегда отвернулось от человека, которого одни назвали «святым старцем», а другие — дьяволом в человеческом обличье.

Пророческое видение

святого праведного о.Иоанна Кронштадтского

о судьбах России и мира

Господи, благослови! Я многогрешный раб Иоанн, иерей Кронштадтский, пишу сие видение. Мною писано и моею рукою то, что я видел, то и передал письменно.

В ночь на 1-е января 1908 года, после вечерней молитвы я сел немного отдохнуть у стола. В келье моей был полумрак, перед иконой Божией Матери горела лампада. Не прошло и получаса, я услышал легкий шум, кто-то легко коснулся моего правого плеча и тихий легкий ласковый голос сказал мне: «Встань, раб Божий Иван, пойдем со мною». Я быстро встал.

Вижу, передо мною стоит: дивный чудный старец, бледный, с сединами, в мантии, в левой руке четки. Посмотрел на меня сурово, но глаза были ласковые и добрые. Я тут же от страха чуть было не упал, но чудный старец поддержал меня - руки и ноги у меня дрожали, я хотел что-то сказать, но язык мой не повернулся. Старец меня перекрестил, и мне сделалось легко и радостно - я тоже перекрестился. Затем он посохом указал на западную сторону стены - там тем же посохом начертил: 1913, 1914, 1917, 1922, 1930, 1933, 1934 года. Вдруг стены не стало. Я иду со старцем по зеленому полю и вижу - масса крестов стоит: тысячи, миллионы, разные: малые и великие, деревянные, каменные, железные, медные, серебряные и золотые. Я проходил мимо крестов, перекрестился и осмелился спросить старца, что это за кресты? Он ласково ответил мне: это - те, которые за Христа и за Слово Божие пострадали.

Идем дальше и вижу: целые реки крови текут в море, и море красное от крови. Я от страха ужаснулся и опять спросил чудного старца: «А что это крови так много пролито?» Он опять взглянул и сказал мне: «Это христианская кровь».

Затем старец указал рукой на облака, и вижу массу горящих, ярко горящих светильников. Вот они стали падать на землю: один, два, три пять, десять, двадцать, Затем стали падать целыми сотнями, все больше и больше, и все горели. Я очень скорбел, почему они не горели ясно, а только падали и тухли, превращаясь в прах и пепел. Старец сказал: смотри, и я увидел на облаках только семь светильников и спросил старца, что это значит? Он, склонивши голову, сказал: «Светильники, которые ты видишь, падающие, что значит Церкви упадут в ересь, а семь светильников горящих осталось - семь Церквей Апостольских соборных останутся при кончине мира».

Затем старец указал мне, смотри, и вот я вижу и слышу чудное видение: Ангелы пели: «Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф». И шла большая масса народу со свечами в руках, с радостными сияющими лицами; здесь были цари, князья, патриархи, митрополиты, епископы, архимандриты, игумены, схимники, иереи, диаконы. послушники, странники Христа ради, миряне, юноши, отроки, младенцы; херувимы и серафимы сопровождали их в райскую небесную обитель. Я спросил старца: «Что это за люди?» Старец, как будто зная мою мысль, сказал: «Это все рабы Христовы, пострадавшие за святую Христову Соборную и Апостольскую Церковь». Я опять осмелился спросить, могу ли я присоединиться к ним. Старец сказал: нет, еще рано тебе, потерпи (обожди). Я опять спросил: «Скажи, отче, а младенцы как?» Старец сказал: это младенцы тоже пострадали за Христа от царя Ирода (14 тысяч), а также и те младенцы получили венцы от Царя Небесного, которые истреблены в чреве матери своей, и безымянные. Я перекрестился: «Какой грех великий и страшный матери будет - непростительный».

Идем дальше - заходим в большой храм. Я хотел перекреститься, но старец мне сказал: «Здесь мерзость и запустение». Вот вижу очень мрачный и темный храм, мрачный и темный престол. Посреди церкви иконостаса нет. Вместо икон какие-то странные портреты со звериными лицами и острыми колпаками, а на престоле не крест, а большая звезда и Евангелие со звездой, и свечи горят смоляные, - трещат, как дрова, и чаша стоит, а из чаши сильное зловоние идет, и оттуда всякие гады, жабы, скорпионы, пауки ползают, страшно смотреть на все это. Просфоры тоже со звездою; перед престолом стоит священник в ярко красной ризе и по ризе ползают зеленые жабы и пауки; лицо у него страшное и черное, как уголь, глаза красные, а изо рта дым идет и пальцы черные, как будто в золе.

Ух, Господи, как страшно - затем на престол прыгнула какая-то мерзкая, гадкая, безобразная черная женщина, вся в красном со звездою на лбу и завертелась на престоле, затем крикнула как ночная сова на весь храм страшным голосом: «Свобода» - и стала, а люди, как безумные, стали бегать вокруг престола, чему-то радуясь, и кричали, и свистели, и хлопали в ладоши. Затем стали петь какую-то песню, - сперва тихо, затем громче, как псы, потом превратилось все это в звериное рычание, дальше в рев. Вдруг сверкнула яркая молния и ударил сильный гром, задрожала земля и храм рухнул и провалился сквозь землю. Престол, священник, красная женщина все смешалось и загремело в бездну. Господи, спаси. Ух, как страшно. Я перекрестился. Холодный пот выступил на лбу у меня. Оглянулся я. Старец улыбнулся мне: «Видел? - сказал он. - Видел, Отче. Скажи мне, что это было? Страшно и ужасно». Старец ответил мне: «Храм, священники и люди, - это еретики, отступники, безбожники, которые отстали от веры Христовой и от Св. Соборной и Апостольской Церкви и признали еретическую живообновленную церковь, которая не имеет Благодати Божией. В ней нельзя ни говеть, ни исповедоваться, ни приобщаться, ни принимать миропомазания». «Господи, спаси меня, грешного, пошли мне покаяние - смерть христианскую», - прошептал я, но старец успокоил меня: «Не скорби, - сказал, - молись Богу».

Мы пошли дальше. Смотрю - идет масса людей, страшно измученных, на лбу у каждого звезда. Они, увидев нас, зарычали: «Молитесь за нас, святые отцы, Богу, очень нам тяжело, а сами мы не можем. Отцы и матери нас не учили Закону Божьему и даже имени христианского у нас нет. Мы не получили печати дара Духа Святого (а красного знамени)».

Я заплакал и пошел вслед за старцем. «Вот - смотри, - указал старец рукою, -видишь?!» Вижу горы. - Нет, это гора трупов человеческих вся размокла в крови. Я перекрестился и спросил старца, что это значит? Что это за трупы? - Это иноки и инокини, странники, странницы, за Святую Соборную и Апостольскую Церковьубиенные, не пожелавшие принять антихристовой печати, а пожелали принять мученический венец и умереть за Христа. Я молился: «Спаси, Господи, и помилуй рабов Божиих и всех христиан». Но вдруг старец оборотился к северной стороне и указал рукой: «Смотри». Я взглянул и вижу: Царский дворец, а кругом бегают разной породы животные и разной величины звери, гады, драконы, шипят, ревут и лезут во дворец, и уже полезли на трон Помазанника Николая II, - лицо бледное, но мужественное, - читает он Иисусову молитву. Вдруг трон пошатнулся, и пала корона, покатилась. Звери ревели, бились, давили Помазанника. Разорвали, и растоптали, как бесы в аду, и все исчезло.

Ах, Господи, как страшно, спаси и помилуй от всякого зла, врага и супостата. Я горько заплакал, вдруг старец взял меня за плечо, - не плачь, так Господу угодно, и указал: «Смотри» - вижу показалось бледное сияние. Сперва я не мог различить, но потом стало ясно - предстал Помазанник невольный, на голове у него из зеленых листьев венец. Лицо бледное, окровавленное, с золотым крестиком на шее. Он тихо шептал молитву. Затем сказал мне со слезами: «Помолись обо мне, отец Иван, и скажи всем православным христианам, что я умер, как мученик; твердо и мужественно за Веру Православную и за Святую Соборную и Апостольскую Церковь, и пострадал за всех христиан; и скажи всем православным Апостольским пастырям, чтобы они служили общую братскую панихиду за всех убиенных воинов на поле брани: в огне сгоревших, в море утонувших и за меня, грешного, пострадавших. Могилы моей не ищите, - ее трудно найти. Прошу еще: молись обо мне, отец Иван, и прости меня, добрый пастырь». Затем все это скрылось туманом. Я перекрестился: «Упокой, Господи, душу усопшего раба Божия Николая, вечная ему память». Господи, как страшно. Руки и ноги у меня дрожали, я плакал.

Старец опять сказал мне: «Не плачь, так Богу угодно, молись Богу. Смотри еще». Вот вижу я массу людей, валяющихся, умирающих с голода, которые ели траву, землю ели друг друга, а псы подбирали трупы, везде страшное зловоние, кощунство. Господи, спаси нас и в святой Христовой вере укрепи, мы немощны и слабы без веры. Вот старец опять мне говорит: «Смотри там». И вот вижу я целая гора из разных книг, малых и больших. Между этими книгами ползают смрадные черви, копошатся и распространяют страшное зловоние. Я спросил: «Что это за книги. Отче?» Он ответил: «Безбожные, еретические, которые заражают всех людей всего света мирским богохульным учением». Старец прикоснулся концом посоха к этим книгам, и все это обратилось в огонь, и все сгорело дотла, и ветер развеял пепел.

Затем я вижу церковь, а кругом нее лежит масса поминальцев и грамоток. Я нагнулся и хотел поднять одну, прочитать, но старец сказал, что это те поминальницы и грамоты, которые лежат при церкви много лет, а священники их забыли и не читают никогда, а усопшие души просят помолиться, а читать некому и поминать некому. Я спросил: «А кто же будет?» «Ангелы», - сказал старец. Я перекрестился. Помяни, Господи, души усопших рабов Твоих во царствии Твоем.